|
Вот интересно: есть у нас в России внутренняя политика, или её
нет?
Введя двойной институт выборов-назначения губернаторов, федеральная
власть вывела региональную власть из-под прямой зависимости от
воли избирателей и, как казалось, обеспечила себе желанную стабильность.
В то же время, настаивая на том, что второй опорой федерации должно
быть местное самоуправление, центральная власть привела в движение
элиты, сложившиеся на низовом уровне. Напряженность между, так
сказать, старой гвардией (районное начальство) и буржуазией городов,
все чаще образующей ядро муниципальной власти, вылилась в невидимую
из столицы, яростную борьбу на большей части территории страны.
Поскольку законы последних лет принимаются исключительно по схемам
правительства, а правительство наше в
мелочах географии не разбирается, и ими не интересуется, любой
новый закон только наращивает напряженность.
Люди живут не в регионах. Люди живут на местах — в городах, поселках,
кое-кто в селах.
Ввести в России местное самоуправление — идея недурная. Но ввели,
как всегда, сверху, и в обязательном порядке. Дать реальную самостоятельность
не собирались, спеленав местную власть тьмой правил на все случаи
жизни. Но на все случаи не вышло — вот и ломают голову низовые
власти, как жить, если, скажем, Налоговая служба не подпускает
их к информации о доходах юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
Введение такого закона в действие сопряжено с дополнительными
расходами, и расходы это немалые. Но денег на сам процесс передачи
полномочий федеральный центр не дал.
Не стоит забывать, что в малых
городах — районных центрах, как правило, жителей в три, пять,
а то и в семь раз больше, чем в районах. Перед старой, районной
гвардией — надёжной опорой губернаторов — нависла угроза маргинализации.
Региональную власть такая ситуация не устраивала, и она надавила
на федеральный центр, вследствие чего хвост фокстерьера в большинстве
случаев будут резать по частям, аж по 2009 год, растянув передачу
полномочий и сопряженных с ними денег на четыре года.
Самый скверный трюк, заложенный в закон
о местном самоуправлении, заключается в том, что этот закон
ввел в оборот понятие городское поселение, наряду с городским
округом. Открылась возможность региональными законами обезвластить
города, в политическом смысле закрепив дезурбанизацию страны под
флагом развития местного самоуправления. Бюрократия начинает борьбу
с местной буржуазией и выигрывает. Пока выигрывает.
Все же города как-то живут — везде по-разному. В одном регионе
— и то по-разному. Вот в Ярославской губернии два древних города:
Рыбинск и Углич. Рыбинские люди долго и славно боролись за
то, чтобы утвердить статус городского округа и самим формировать
свой бюджет. Боролись с районной властью, боролись с губернской
— провели-таки референдум в октябре прошлого года и… победили.
Правда, на сегодняшний день победа Пиррова: город был готов формировать
бюджет, но губерния решила — ещё год проживете по-старому, по
смете. По закону решила! В эффекте по репутации Сдвижкова, главы
городского округа Рыбинск, был нанесен жестокий удар. В настроениях
горожан, которые 1 сентября прошлого года прошли по улицам шествием
под девизом «Я — рыбинец!», пошел откат. Разочарование, наложившись
на раздражение от монетизации льгот, умножившись за счёт сомнений
в том, что из национального проекта «Доступное жилище» для них
что-то выйдет — это взрывчатая смесь.
Неподалеку от Рыбинска — Углич. Здесь референдум провести не
удалось, Углич — теперь всего лишь поселение. Передавать ему имущество
район отнюдь не торопится, и госпожа Шереметьева, возглавляющая
муниципальный район, — вполне законным образом! — как хочет, отыгрывается
на Угличе, попытавшемся уйти из её объятий. Мэр Углича — Орфаницкий
— криком кричит: районная власть имеет полную возможность (и право,
заметим) продать всю ликвидную недвижимость города, так что к
моменту передачи полномочий у него на руках может не остаться
ровно ни-че-го. Кроме обязанностей и ответственности перед горожанами,
которые его выбирали. Более того, земля тоже осталась за районом,
так что и выделять участки, и резервировать их под строительство
город не сможет. Законодатель предполагал, что за счёт создания
почти 15 тысяч новых муниципий общая численность чиновников на
местах не вырастет — вместе с полномочиями вниз уйдут и ставки.
— Ну уж нет: как было в Угличском районе 120 чиновников, так и есть.
Глава города сдерживает раздражение сограждан, как может, но…
впереди новый учебный год, сезонные походы в поликлиники, отопительный
сезон, ни копейки на капитальный ремонт…
Закон предусмотрел три варианта: хотите — выбирайте мэра и городской
совет порознь, хотите — выбирайте главу города из числа депутатов
городской думы, хотите — выбирайте главу и в то же время нанимайте
сити-менеджера. Жизнь выработала ещё и четвёртый вариант — советы
малых поселений добровольно отрекаются от самоуправления и, убедившись,
что ни средств, ни полномочий у них нет, спешат отдать управление
наверх — в руки районного начальства. Если учесть, что в одних
только новообразованных муниципалитетах около ста тысяч низовых
чиновников и около двухсот тысяч депутатов, концентрация смеси
раздражения с разочарованием на пороге выборного 2007 года грозит
превратиться в могучую волну протестного голосования.
Кстати, при том что шесть комитетов Совета Федерации выступили
против принятия Водного кодекса —
мы говорили о нем весной, и ни один комитет не выступил «за»,
верхняя палата всё же поддержала вчера закон, поверив обещаниям
Германа Грефа, что уже осенью в кодекс будут внесены поправки.
Скудоумие не позволяет мне уразуметь, почему не принять той
же осенью сразу подправленный закон, ну да ладно: Герман Оскарович!
Реки и небо слышали Вас. Слово было дано.
|
