|
— В середине 90-х годов корпус глав местного самоуправления,
местных депутатов, объединившихся в наиболее серьёзных объединениях,
например, в Союзе российских городов (СРГ), в Ассоциации сибирских
и дальневосточных городов (АСДГ), называл себя «муниципалами».
Они имели на это право — у них была муниципальная идеология, они
были её носителями. Применим ли этот термин к сегодняшним руководителям
органов местного самоуправления?
Глазычев В.Л.: Нет, они городские управленцы разного
уровня. Либо просто чистые политики, для которых это исключительно
станция, ступень в карьерном росте, и собственно город их совершенно
не волнует, а уж горожане тем более. Только как избиратели.
— И как в этой ситуации быть с муниципальными выборами по партийным
спискам? И вообще с «партийной струей», как, например, в Свердловской
области, где кандидаты в главы всех МО утверждаются «единой» региональной
партийной организацией?
Глазычев В.Л.: Я исходно, ещё когда это обсуждалось
на уровне законодательства, был категорическим противником опускания
— в наших условиях — партийной схемы на муниципальный уровень.
Потому что, в конце концов, вода из крана должна течь при
любой партийной принадлежности.
А при монопольной партийной системе, которая у нас надолго, судя
по всему, закрепилась, это, естественно, означает дальнейшую
бюрократизацию и централизацию. И, конечно же, для прямого ставленника
партии Х, зависящего от её высшего бюрократического руководства,
команды этого руководства будут перевешивать. И перевешивают
— мы это прекрасно видим.
Хуже того, даже для тех, кто как бы в оппозиции (у нас есть некоторые
примеры, когда побеждали справедливороссы и даже лдпровцы), они
всё равно оказываются ввязаны в собственную партийную иерархию.
И пусть она в меньшинстве, но она от этого не менее жёстко старается
рулить. Это вообще скверно, потому что это расчленяет — в
наших условиях. Допускаю, что это можно делать иначе в США или
в Германии, но в наших условиях — я был категорическим противником
партийности на муниципальных выборах. Потому что здесь, пусть
даже ошибаются и раз, и два, и три, но персонализация придает
чувство реальности, а некая «партийность» у обывателя ни
с чем не согласуется, кроме как с центральной бюрократией.
И это автоматически усугубляет отчуждение — пусть даже неизвестно
ещё кто кандидат, может быть, замечательный человек. По-моему,
это жестокая ошибка. Там, где нужно стремиться к консенсусу, к
консолидации независимо от партийной принадлежности (парк, мусор
вода, пожары…), — при чем тут партии? Это скверно…
— Это очень точное слово — консенсус. На местном уровне нужно
всё решать именно консенсусом, потому что там много «правд», у
каждого своя.
Глазычев В.Л.: Здесь партийная схема в принципе
мешает выработке искусства договаривания, искусства выработки
практических решений.
— То есть принадлежность к партии в местных делах лишний элемент,
он ликвидирует одну степень свободы…
Глазычев В.Л.: Одна степень свободы уходит. И хотя
они потом более или менее договариваются, но это уже отчужденно
от жителей и их интересов — не вопреки, но в стороне. Вопреки
схеме консолидации. Я очень был против этого дела, но не первый
раз проиграл.
— Не вы один.
Глазычев В.Л.: Я понимаю.
|
