Остров на белом поле

— Вячеслав Леонидович, что такое стратегическое планирование развития России?

Глазычев В.Л.: Концепция развития — 2020 определила систему целей, для достижения которых требуется определённая технология. И основное место в этой технологии занимает грамотная стратегия территориального развития страны. Однако стратегии, представленные регионами, откровенно удручают. Лишь две-три содержат намеки на связи с соседями, и только одна (Ханты-Мансийского округа) представила концепцию развития всего Полярного Урала. В большинстве стратегий субъект Федерации самопредставлен как цветное пятно на белом фоне. И полным триумфом абсурда стала стратегия Московской области — как неправильной формы широкого кольца, внутри которого зиял пустой овал.

— В регионах не хватает специалистов для разработки стратегии?

Глазычев В.Л.: Специалистов достаточно, все они известны и усердно выполняют заказ местной власти. А в большинстве случаев региональный заказчик заинтересован в изготовлении «стратегии» лишь потому, что её наличие является условием получения дополнительных к бюджету средств из федерального источника. При этом стратегии регионального развития различаются по уровню проработки, однако их объединяет отсутствие механизмов и технологий реализации.

— И в центре это понимают?

Глазычев В.Л.: На федеральном уровне превалирует отраслевое планирование, вместо того, чтобы отслеживать на карте региона эволюцию распределения денежных потоков, движение людских масс, смену перепадов качества среды и характеристик человеческого капитала.

— Почему это происходит?

Глазычев В.Л.: В 1990-е годы практически не велась работа над генеральными планами развития городов, в то же время «парад суверенитетов» подрывал самую возможность удерживать образ страны как единого социально-экономического целого.

Кроме того, у федерального чиновника нет реального знания страны: муниципальная статистика была ликвидирована в начале 1990-х годов, и сегодня федеральный центр оперирует поступающими наверх средними величинами по обширным и крайне неоднородным регионам.

— Каким образом можно было бы исправить ситуацию?

Глазычев В.Л.: Быстро преодолеть дефицит знания лишь через управленческий механизм федерального или регионального уровня невозможно. На местах много вузов, но нет госзаказа на подробное изучение ситуации на местах, хотя привлечение к работе вузовской науки обошлось бы бюджету в медные копейки.

— О какого рода знании в первую очередь идет речь?

Глазычев В.Л.: Хуже всего обстоит дело с информацией относительно состояния человеческого капитала. Причем в первую очередь речь идёт не о количественных показателях, но о качественном составе, измеряемом не только числом учащихся или числом дипломов на тысячу человек, но также уровнем здоровья, мерой социальной адаптации, уровнем компетенции и множеством других свойств. Простой пример: для увеличения производительности труда, запланированного «Концепцией 2020», проще всего провести банкротство всех убыточных предприятий, что вызовет резкий подъём уровня безработицы и приведет к социальной катастрофе недопустимого масштаба. Следовательно, необходимо заранее создать не только замещающие рабочие места, но и жильё, и социальную инфраструктуру, и инфраструктуру переобучения — в местах наиболее для этого пригодных, в рамках общей стратегии развития макрорегионов. Но региональные власти не в состоянии взять на себя решение этого вопроса, поскольку живут на острове посреди белого поля — не знают, что делается у соседей.

— Вы предлагаете оперировать макрорегионами?

Глазычев В.Л.: Макрорегион — это целая страна, объединяющая и крупные заводы, и туристические центры. Министр регионального развития Дмитрий Козак готов рассматривать предложение о создании сети федеральных агентств территориального развития макрорегионов с участием не только соответствующих региональных властей, но также наиболее продвинутых муниципальных сообществ, региональных торгово-промышленных палат, общественных организаций. Сейчас все время говорят о выравнивании, сокращении разрыва. Но если речь идёт не о функционировании, а о развитии, то этот вопрос в масштабах региона вообще не решается, только в макроэкономике.

— Такая концепция в нашей стране уже существовала…

Глазычев В.Л.: В 1921 году группа академика Вернадского обнародовала работу по макрорегиональному районированию. Вернадский насчитал 12 макрорегионов в европейской части страны. Сейчас, мы полагаем, должно быть 30. А чиновники Минрегиона насчитали 74. Кое-где угадали, кое-где — нет. Чтобы делить, надо знать страну. А этого знания у чиновников нет.

— Кто же носитель столь уникального знания?

Глазычев В.Л.: Существуют экспертные общественные организации. И уровень экспертного знания даже несопоставим со знанием чиновника. Вообще вопрос эффективного стратегического планирования не решить без частно-государственного партнерства, в котором муниципалитеты и общественные организации оказываются на стороне «частное», тогда как и федеральные и региональные власти — на стороне «государственное». К счастью, Козак, похоже, понимает необходимость вовлечения ресурса региональных и местных экспертных сообществ в разработку дееспособных проектов. И первоочередная задача Общественной палаты — продемонстрировать наличный экспертный инструмент стратегического планирования. Институт современного развития, Центр регионального развития РСПП, ЦСР «Северо-Запад», Гильдия градостроителей, наша комиссия, ещё несколько групп — это то экспертное ядро, которое обладает необходимым знанием ситуации и готово участвовать в открытом серьёзном экспертном обсуждении стратегий. Задача Общественной палаты — хотя бы заявить об этом.


Интервью для информационного бюллетеня Общественной палаты Российской Федерации "Вестник", №2 (14), май 2008.

См. также

§ Стратегии территориального развития России (к технологиям общественно-государственного партнерства)



...Функциональная необходимость проводить долгие часы на разного рода "посиделках" облегчается почти автоматическим процессом выкладывания линий на случайных листах, с помощью случайного инструмента... — см. подробнее